Предлагаем вниманию читателей нашего информационно-аналитического портала большое эксклюзивное интервью с полномочным представителем Президента Российской Федерации в Северо-Кавказском федеральном округе, Героем России Олегом Белавенцевым.
Специально для «Кавказ Сегодня».
- Здравствуйте, Олег Евгеньевич. Прошло уже почти десять месяцев со дня Вашего назначения на должность полномочного представителя Президента России в СКФО. За это время были содержательные встречи, насыщенные поездки по субъектам округа, многочисленные мероприятия. Какое впечатление о Северном Кавказе у Вас сложилось за это время? Отличается ли оно от ожиданий?
- Добрый день. Да, прошло почти десять месяцев. Это время посвятил непосредственному знакомству с регионом, всеми его семью субъектами. Определенные впечатления были и до того, но сегодня, конечно, несколько другие ощущения, другое понимание. Свежие наблюдения дают основания полагать, в каком направлении развивается СКФО. По большому счету, неожиданностей нет, но определенные особенности, конечно, отмечаю.
Прежде всего радует, что сегодня здесь не льется кровь. Это очень важно. Однако проблем остается много. Их предстоит решать как субъектам, так и федеральному центру. Ну и, естественно, аппарату полномочного представителя.
Сравнивая Северо-Кавказский федеральный округ с Крымским, отмечаю и сходства, и отличия. Оба региона многонациональны, оба – на Юге нашей страны. И хотя СКФО занимает всего один процент нашей территории, здесь все-таки проживает более 60 народов и народностей!
К сожалению, после распада СССР именно здесь было пролито больше всего крови. Но, благодаря политике федеральной власти, разумной позиции местных руководителей и населения, удалось прекратить кровопролитие и наладить мирную жизнь. Сейчас наша задача – общими усилиями укреплять мир на Северном Кавказе и улучшать социально-экономические условия жизни граждан.
- Применяете ли Вы свой воинский, флотский опыт в работе на Кавказе? Вы вице-адмирал, морской офицер высшего командного состава... а это – устоявшееся понимание жизни, огромный опыт. Используете ли его в этой гражданской работе?
- Человеческий опыт – совокупность удач и ошибок. Умные люди учатся на ошибках других. Продвинутые – на своих. А совсем глупых даже свои ошибки не учат.
В 1999 году, когда увольнялся из Вооруженных сил, у меня в активе было 33 года службы, а с учетом льготного стажа – около 45 лет. Следующие 15 лет я занимался предпринимательской деятельностью.
Конечно, как и каждый человек, я использую свой жизненный, а также флотский опыт. Главным считаю порядочность, ответственность за порученное дело и исполнительность.
Руководствуюсь в жизни тремя основными принципами. Если перед тобой стоит задача – всегда ищи пути её решения, а не причины, которые оправдывают бездеятельность. Если хочешь сделать хорошо, то делай сам. И третье: если начал что-то делать – иди до конца. Если руководствоваться этими тремя жизненными принципами, то всегда добьешься результата. И самое главное – как в известной песне поётся – прежде думай о Родине, а потом о себе.
Ну, а Крымский опыт – достаточно специфический, особый. Убеждён, что он будет способствовать решению задач по укреплению российской государственности в СКФО, которые перед нами поставил Президент Российской Федерации.
- С учетом всего этого опыта, сегодня и сейчас, кем Вы сами себя считаете? Политиком, хозяйственником, управленцем? Или, может быть, всё вместе?
- Наверное, всё в совокупности. Полпредство – специфичный государственный институт, который предполагает и управленческую деятельность, и понимание хозяйствования, и, в силу функциональных обязанностей, политическую составляющую. В общем-то, всё это в комплексе и дает положительный результат. Сама должность полпреда президента обязывает к тому, чтобы заниматься всеми сферами жизнедеятельности округа, и решать его проблемы, которые возникают в повседневной жизни.
Основными задачами полпреда являются организация работы органов власти в округе по реализации внутренней и внешней политики государства, контролю за исполнением решений федеральных органов, представление Президенту Российской Федерации регулярных докладов об обеспечении национальной безопасности, а также о политическом, социальном и экономическом положении в округе и внесение ему соответствующих предложений.
- А в целом Вы – сторонник коллективных или единоличных решений? Насколько, по вашему мнению, полпред должен брать ответственность на себя в рамках своей должностной компетенции? Или, может быть, разные вопросы должны решаться по-разному? Сложноватый получился вопрос...
- Нет, вполне нормальный вопрос... На мой взгляд, руководитель должен принимать решения. Если он этого не делает – грош ему цена. Но нужно помнить: решения влекут за собой ответственность. Эффективный руководитель прежде, чем принять решение, обязательно обсудит проблему и выслушает мнения всех коллег, специалистов, которые в той или иной мере владеют знаниями и информацией по обсуждаемому вопросу.
Задача руководителя состоит в том, чтобы создать такую атмосферу, при которой каждый, не опасаясь за последствия, будет высказывать свою точку зрения. Только в этом случае можно объективно оценить ту или иную ситуацию.
Практика большого количества согласований, на мой взгляд, порождает коллективную безответственность. Это – «братская могила»: все согласовали, но если нет результата – никто не виноват и не с кого спросить. Для дела это очень плохо.
Повторюсь, я сторонник личных решений (после коллективных обсуждений), которые подразумевают персональную ответственность за порученное дело.
- Связанный вопрос. Вы работаете сейчас в определенной специфичной среде – семь различных регионов, семь глав… Какие у Вас сложились отношения с главами северокавказских регионов, и как вы оцениваете эффективность сотрудничества?
- Отношения со всеми главами сложились ровные, рабочие. Над проблемными вопросами трудимся сообща. Моя позиция состоит в том, что задача полпреда – поддерживать руководителей регионов во всех законных начинаниях, поскольку именно на благополучии и уровне развития регионов и на их экономической стабильности держится наша страна.
Аппарат полпредства проводит конструктивную работу с руководителями регионов и всегда оказывает им необходимую помощь и поддержку. Главы, кстати, об этом хорошо знают.
Северо-Кавказский федеральный округ многонационален, многоконфессионален, здесь остается много проблем и противоречий. Наряду с этим одной из специфических его особенностей является дотационность регионов. Отсюда – ограниченность в средствах, которые можно использовать на улучшение социально-экономического положения населения, развитие того или иного проекта.
Так, бюджеты Чеченской Республики и Ингушетии на 84 процента состоят из поступлений из федерального центра. Бюджет Карачаево-Черкесии на 68 процентов состоит из федеральных дотаций. Лучше картина в Ставропольском крае, но тоже – 38 процентов дотаций. В КБР – 52 процента, а в Дагестане – 68. Конечно, общаясь с главами, мы обсуждаем и эти вопросы. Нужно стремиться выходить из режима дотационности и избавляться от иждивенчества, от федеральных «инъекций».
На иждивенчество некоторых руководителей на местах полгода назад Президент страны обращал наше внимание на заседании Совета безопасности. Поскольку, к сожалению, на практике иногда происходит следующее. Приходит новый глава в регион, находящийся, условно, на 50 процентов на дотациях, и за счёт оптимизации управления активизирует хозяйственный механизм, и регион зарабатывает в свой бюджет дополнительно, скажем, десять процентов. А ему эти десять процентов не оставляют на развитие, а срезают из дотаций. Возникает резонный вопрос: «А зачем упираться? Какая разница, сколько доходов наберу – 50 или 60 процентов, все равно недостающее дадут из центра!»
Такая практика разлагает. После заседания Совета безопасности разрабатываются меры, которые, надеюсь, создадут правильную мотивацию для глав регионов с тем, чтобы в будущем избежать иждивенческой позиции с их стороны.
Конечно, разумную инициативу руководителей мы поддерживаем. Например, есть определённые надежды на то, что Кабардино-Балкария скоро может выйти из тяжёлого дотационного состояния. С Китаем готовится большой инвестиционный проект создания промышленного комплекса «ЭТАНА» на территории КБР на 12 миллиардов долларов. Подписаны основополагающие документы на правительственном уровне. Российская сторона свои обязательства по проекту уже выполнила. И мы ожидаем, что во время предстоящего в начале июля визита в Россию руководителя КНР будут подписаны новые документы и дан импульс реализации проекта.
Что это принесет в итоге? По меньшей мере 25 тысяч новых рабочих мест только на этом производстве в течение 10-13 лет, около 14,8 млрд рублей поступлений во все уровни бюджетной системы. Поскольку проект очень большой, он потянет за собой создание сопутствующих инфраструктурных и иных производств. Речь идет о перспективах поставок минеральной и пресной воды с Кавказа в Китай. На первом этапе это строительство предприятия по производству тары, затем пойдет поставка воды. Транспортная инфраструктура получит дальнейшее развитие, поскольку перевозки будут завязаны на порт в Тамани. Основными партнерами проекта выступают Совфрахт и Минтранс России. Ожидается, что в результате будет удовлетворено до 30 процентов потребности Китая в пресной воде, а мы получим рабочие места и пополнение бюджета.
- В связи с этим, можно ли сказать, что Вы смотрите на всё это с таким… сдержанным оптимизмом?
- Почему со сдержанным? (смеётся). Просто с оптимизмом смотрю! И со своей стороны оказываю помощь. С главным энтузиастом этого проекта - главой Кабардино-Балкарской Республики Юрием Александровичем Коковым - мы выезжали на место, где квалифицированная команда специалистов представила весь проект и ответила на все вопросы. Уже проведена техразведка местности. Если даже с Китаем что-то не сложится, то, я уверен, этот проект будет интересен для других инвесторов. В будущем наличие ресурсов пресной воды будет иметь стратегическое значение, это очень привлекательная тема в нынешнем столетии... В любом случае, проект будет реализован.
- Если позволите, перейдем к несколько иной теме. Не секрет, что человек на такой должности, как Ваша, личность такого уровня всегда привлекает внимание широкого числа читателей. Поэтому расскажите, пожалуйста, об основных вехах своей биографии. Что и как сформировало Вашу личность? Что оказывало влияние – обстоятельства жизни, работа, учителя, друзья, родные? Расскажите всё, что можно. Что сочтёте нужным.
- Родители мои – сибиряки. Отец, Евгений Михайлович, родом из Красноярского края, мама, Нина Николаевна, родилась на Алтае. Потом они переехали в Красноярск. А вообще предки по папиной линии переселились из Смоленской губернии в начале прошлого века, когда Столыпин поднимал Сибирь.
Отец – фронтовик, принимал участие в Великой Отечественной войне, а затем в войне с Японией в Манчжурии. После войны служил в воздушно-десантных войсках в Псковской области, где я и родился в 1949 году. В 1960-м 104-ю дивизию ВДВ, в которой отец служил командиром батальона, перевели в Закавказье. Переезжали на новое место дислокации в теплушках, как показывают в старых кинофильмах: семьи друг от друга занавесками из простыней отделялись…
В Грузии, в Кутаиси, прожили год, а затем отца повысили и перевели в Азербайджан, в город Кировабад, сейчас – Гянджа. Там он прослужил пять лет.
Когда перемещаешься по стране с Севера на Юг и с Запада на Восток, понимаешь, какая она огромная интересная и разнообразная. Формируется совсем иное мировоззрение в сравнении с тем, когда всю жизнь живешь в одном и том же населенном пункте. Ощущаешь её масштабы и величие.
В 1965 году, когда я уже в 10 классе учился, переехали в Рязань: отца перевели в легендарное Рязанское воздушно-десантное училище ковать кадры. В числе его воспитанников – трое командующих ВДВ, один из которых – Павел Грачев – стал первым «демократическим» министром обороны России. Как-то Павел сказал мне: «Знаешь, я в своей жизни боялся только одного человека – полковника Белавенцева. Так его боялся!..» Я ответил: «Не ты один! Я – тоже!»
Отец правильный был мужчина, очень правильный. Отслужил в ВДВ, на счету – под тысячу прыжков с парашютом... В 1972 году ушел в запас, будучи еще достаточно крепким, мог бы еще служить. Просто своевременно не получил высшего образования – только по этой причине… Легендарный командующий ВДВ Василий Филиппович Маргелов говорил ему: «Да, Белавенцев, не повезло тебе с твоими непосредственными начальниками! Они не отправили тебя вовремя в академию…»
Но, я считаю, это к счастью. Отслужив Родине, он ещё пожил для себя в Пятигорске. Мои мама и папа, а также погибшая в результате трагического случая моя 12-летняя сестренка, здесь похоронены...
В 1966-м в стране окончился переход с одиннадцатилетнего обучения на десятилетнее. Поэтому нас, выпускников этого года, было в два раза больше: из школ вышли и десятиклассники, и одиннадцатиклассники. Естественно, в высшие учебные заведения конкурс тоже был в два раза больше.
Всю жизнь мечтал быть десантником, поскольку, как только осознал себя человеком, жил в кругу настоящих мужчин, а над головой, в небе, каждый день видел парашюты. ВДВ был для меня родным родом войск.
Узнав о моем желании, отец сказал, как отрезал: «В семье одного десантника достаточно!» Он как раз набирал в училище батальон, и я понял, что уж в этом году мне в десантное училище не поступить.
Как известно, в 1960-е годы Хрущев уволил из армии 1 миллион 200 тысяч офицеров. Победившие в 45-м, орденоносцы, они реально умели только воевать, и, не имея специальностей, были вынуждены работать грузчиками, водителями. Да и отношение к военной службе изменилось. Родители хотели, чтобы их дети, поступающие в военные учебные заведения, получали образование с инженерным уклоном.
Как и большинство мальчишек моего поколения, воспитанных на книгах, фильмах и рассказах о Великой Отечественной войне, я планировал посвятить свою жизнь служению Отечеству в Вооруженных силах СССР.
Понимая, что сразу после окончания школы поступить в воздушно-десантное училище не получится, я подумал: «Сейчас съезжу поступать в военно-морское училище, если не поступлю, то на будущий год меня возьмет в Рязанское десантное приятель отца: с ним у меня были хорошие отношения». Ведь альтернативой ВДВ была для меня служба на флоте.
В то время отбор в военные училища проходил в два этапа: сначала в районных, затем в областных военкоматах. И только после этого кандидат получал направление для поступления.
На первом этапе, когда я проходил районную медкомиссию, врачи определили, что у правого глаза, якобы, не стопроцентное зрение. Значит, на флот и в авиацию нельзя. А желание идти на флот у меня также присутствовало – книги Валентина Пикуля сыграли свою роль. Однако, совершенно для меня неожиданно, на областной комиссии выяснилось, что со зрением напутали, оно у меня – 100 процентов. Так и оказался я среди абитуриентов Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища – СВВМИУ. Хотя опасения за результаты медкомиссии по зрению у меня оставались. Поэтому к экзаменам особенно не готовился. Когда уезжал в Севастополь, друзьям сказал: «Ребята, через пять дней приеду».
Севастополь меня поразил. Двадцать лет прошло после войны, город был только отстроен.
Конкурс в СВВМИУ – семь человек на место. Абитуриентов разбили на потоки по 150 человек. Сначала – письменный экзамен по математике, после него из всего потока оставалось человек пятнадцать-двадцать, остальные отсеивались. Те, кто успешно сдавал первый экзамен, направлялись на медкомиссию, после чего сдавали остальное – математику устно, физику…
Не будучи уверенным, что пройду медкомиссию из-за зрения, особенно упираться на письменном экзамене по математике я не стал.
На экзамене нужно было решить два алгебраических примера и два – по геометрии с тригонометрией. Геометрию я любил, в олимпиадах участвовал. Поэтому за алгебраические задачи даже не брался, а быстренько решил оба задания по геометрии и тригонометрии и сдал экзаменационный листок. Потратил на это буквально десять минут, а экзамен четыре часа шел. На недоумение преподавательницы, ответил, что все равно медкомиссию не пройду, так хоть успею в море искупаться.
Вечером на построении объявили оценки, кому – «неуд», кому – «тройку», а мне: «Белавенцев – ничего. Но сказали оставить до устного экзамена». Старшина – мичман – удивился: «У меня такое в первый раз…»
На следующий день прошел медкомиссию. Убедился, что со зрением все в порядке, есть реальный шанс поступить. И давай учебники читать! На устном экзамене по математике преподаватель – она меня запомнила с письменного, потому что одну из геометрических задач никто со всего потока кроме меня не решил, – посадила напротив себя и дала семь задач. Решил. А потом еще одну - «мертвую». Тоже решил – просто знал ее по олимпиаде. Поставила мне «отлично», а на мои сомнения, пройду ли по конкурсу, ответила: «Да ты уже поступил!» Математика для СВВМИУ была определяющим предметом.
- То есть элемент везения был все-таки...
- Да… Родители приехали. Узнали, какое училище, мама в слезы, отца упрекает: «Атомные подводные лодки – это хуже, чем ВДВ!» (смеётся).
- Лучше бы ВДВ...
- Ну, конечно! Позже отец даже предложил переждать и через год поступить в десантное. Время в запасе было: мне 17 лет только в сентябре исполнялось, а в армию призывали с девятнадцати. Но где там! Меня уже переодели, побрили. Я уже на работах, в робе – забор строим (улыбается). Родители поняли: назад дороги нет.
В 1971 году после окончания училища я попал на Север, на атомную подводную лодку второго поколения. Выходил в море на всех кораблях дивизии. С Севера мы ходили на боевую службу в Средиземное море осуществлять слежение и сопровождение авианосных соединений стран НАТО. Когда американский авианосец с сотней самолетов на борту заходил в Средиземное море, мы должны были не выпускать его за пределы досягаемости нашего ракетного оружия. Так и маневрировали вместе с ним, держа наготове крылатые ракеты, чтобы, в случае угрозы, по получении команды его уничтожить.
В 1978 году поступил в Дипакадемию. Так случилось – отобрали… С 1982 по 1985 годы трудился в Англии.
- Дипломатическая работа?
- Да. Затем служил в генштабе, потом, в 1990-1993 годах, - три с половиной года в ГДР и ФРГ. Позже, с конца 1993 года – в системе военно-технического сотрудничества с зарубежными странами: в Госкомпании «Росвооружение», в ЦКБ МТ «Рубин», затем в МЧС. В 2012 году работал в правительстве Московской области, потом возглавлял ОАО «Славянка» Министерства обороны РФ.
Когда ушел с госслужбы, создал несколько бизнес-проектов, среди которых совместное предприятие с иностранными партнерами по производству специальной инженерной техники. Еще до 2014 года, до ввода санкций, на 90 процентов производство было локализовано в России.
Далее – 2014 год, Крым.
Я ведь получил путевку в жизнь в Севастополе. Находясь в городе военно-морской славы России в отпуске, не смог остаться в стороне от событий, происходивших на полуострове после антиконституционного переворота в Киеве, в результате которого к власти на Украине пришли нацисты.
Больше того, совсем недавно узнал, что один из моих предков – выходец из Смоленской губернии, морской офицер, лейтенант 34-го флотского экипажа – погиб «при защите Севастополя 24 октября 1854 года на люнете шестого бастиона при возвращении из вылазки». Эта надпись золотом выбита на доске из черного мрамора в Морском Никольском соборе Кронштадта, воздвигнутом в начале прошлого века в память об офицерах флота и матросах, погибших при исполнении служебного долга. Герою шел 22-й год.
Думаю, вы понимаете: я просто обязан был по мере сил и возможностей способствовать мирному проведению референдума о будущем Крымского полуострова!
Хотел бы подчеркнуть: в прежние времена судьба российского Крыма решалась битвами за Севастополь. Но весной 2014 года она решалась прежде всего в Симферополе. Основные события происходили именно здесь и управлялись отсюда.
К счастью, в Крыму были достойные лидеры – Сергей Аксенов, в то время – лидер партии «Русское Единство», и председатель Верховного Совета Автономной Республики Крым Владимир Константинов. Это – большая удача для крымчан и россиян. Они и их соратники – депутаты Верховного Совета АРК, представители других выборных органов полуострова, силы самообороны Крыма и Севастополя, ополченцы, крымский и севастопольский отряды «Беркут» - обеспечили бескровное проведение общекрымского референдума и возвращение полуострова в Россию. И, конечно, решающую роль сыграла твердая позиция Владимира Владимировича Путина, который поддержал волеизъявление жителей полуострова и не оставил крымчан в их стремлении вернуться в родное Отечество.
А вот переход на госслужбу для меня был неожиданным.
К лету 2016 года задача перевода Республики Крым и города федерального значения Севастополя в правовое, экономическое и общехозяйственное пространство Российской Федерации была выполнена, и эти субъекты вошли в состав Южного федерального округа. А меня глава государства направил на Северный Кавказ. Я расценил это как большое доверие.
Вот так и приехал в Пятигорск. Президент не знал, что родители здесь похоронены, сестрёнка, и я никогда не думал, что окажусь здесь…
- Судьба.
- Да. И тут судьба… Что там в вопросе ещё было? Да, я считаю, что главное в моем становлении – это, конечно, семья, школа. Воспитание правильное – пионерское, комсомольское, ну, и улица тоже давала уроки жизни. Мама учила трудиться. Отец, безусловно, всегда был авторитетом. Как во многих военных семьях, «топором» работал. И когда я его уже в зрелом возрасте спросил, помнит ли он, как меня правил, он ответил: «Да этого не может быть! Что ты мне такое рассказываешь?» А я-то помню… Потом говорит: «Так ведь за дело!» - «Правильно делал. И помню даже, за что».
Конечно, и учителя, и командиры, и товарищи, и сама жизнь учила. Командиры и друзья очень хорошие были. Со многими поддерживаю отношения и сейчас.
- Вы вот рассказываете про гарнизоны, как отец поехал в Закавказье. И перед глазами – сразу фильм «Офицеры». Как простынёй отделили их в казарме от взвода…
- Ну да, точно! Один в один!
- У меня сын окончил мореходку и тоже рассказывал об учёбе: те же заботы, те же самые будни, те же переживания. То есть годы проходят – система остаётся?
- Да, система подготовки правильная. В мои курсантские годы на флоте служили четыре года, а в армии – три. Школа была жесткая, но верная. Из 550 человек нашего набора СВВМИУ до выпуска дошло только 350. Отсев колоссальный… И если на первом и втором курсах больше за учёбу отчисляли, то потом уже больше за дисциплину.
Не только подготовка хорошая была, но и прививали любовь к профессии и воспитывали патриотов. Для каждого из выпускников было трагедией не попасть в плавсостав. Просто трагедия!
Многие из наших погибли, на лодках сгорели… Мы тоже как-то в тяжелую переделку попали в Северной Атлантике, в точке с координатами 51 градус северной широты, 15 градусов западной долготы. Пролетели предельную глубину. Случилось это 22 июня 1974 года в 4 часа утра… Выбрались из ситуации благодаря слаженной и профессиональной работе всего экипажа. Ну, и, конечно, с нами был наш ангел-хранитель, защитник моряков Николай Чудотворец.
После этого случая я женился. Впервые тогда понял, что можно не вернуться с моря, хотя прослужил на подводной лодке три года. Нас на лодке было десять холостяков, и все женились в отпуске после того случая…
Могу сказать, что с выбором спутницы жизни не ошибся. Вырастили и воспитали детей. К сожалению, старший сын ушел из жизни в возрасте 23 лет в результате тяжелого заболевания. Сейчас у нас двое детей – сын и дочь.
Радуют внуки – их у нас тоже двое – трех и пяти лет.
А вообще, мне везло на хороших людей, командиров, товарищей. Локоть друга – это главное. На службе – особенно...
- Теперь чисто «гражданский вопрос». Какие у Вас есть увлечения, хобби, чем увлекаетесь в жизни?
- Таких увлечений, когда «хобби в ущерб всему», нет. Ну, в детстве коллекционировал марки, монеты... Всем это было тогда интересно, все этим занимались. Передал детям – всё растащили.
Занимался спортом с детства. В ущерб занятиям музыкой. Несмотря на настойчивость родителей, курс музыкальной школы по классу фортепиано так и не закончил – за полгода до его завершения семья переехала к новому месту службы отца, и там мне удалось-таки от занятий увильнуть. Сейчас об этом жалею.
- А как свободное время предпочитаете проводить? Если оно есть, конечно.
- Свободного времени бывает мало. По-прежнему люблю спорт: парус, зимой – горные лыжи. Стоять на лыжах, кстати, научился в 1978 году на турбазе «Терскол», приезжал туда с Северного Флота. В этом году несколько раз ездил в Архыз. Уникальное место! Еще в теннис играю...
Когда учился в школе в Грузии, там большое внимание уделяли развитию спорта. Положительную оценку по физкультуре в школах не ставили, если ты не занимаешься в какой-нибудь спортивной секции. Когда переехали в Грузию, я пошел в пятый класс. Все «хорошие», на мой взгляд, секции уже разобрали. Свободным оставался только большой теннис. Я сопротивлялся: ну какой для пацана теннис? Но пришлось подчиниться, и я целый год учился колотить мяч об стенку. Потом, когда работал в Лондоне, эти детские навыки пригодились, снова начал играть. Вот и здесь собираюсь возобновить занятия этим видом спорта.
Театр люблю, оперетту. В юности, в отпусках, пересмотрел все спектакли Московского театра оперетты. В Севастополе есть хороший драматический театр имени Луначарского. Дружба с этим коллективом у меня завязалась ещё до Крымских событий. В труппе все актёры поющие, музыкальные. Хороший, патриотический репертуар. Благодаря этому театру, в том числе, в Севастополе продолжала формироваться русская идентичность, несмотря на русофобские настроения, насаждавшиеся руководством Украины. Театр поддерживал дух народа.
Здесь, в Пятигорске, уже не раз побывал на спектаклях в Театре оперетты. Более того, удалось посодействовать в организации ремонта вентиляционной системы в зрительном зале. Театр очень хороший, актёры замечательные. Познакомился с директором Светланой Леонидовной Калинской, оказалось, что она знала моего папу.
- А книги, кино?
- Из книг люблю русскую классику: повести, рассказы Чехова, Куприна. В Пятигорске перечитал Лермонтова. Его произведения здесь по-другому воспринимаешь… Пикуля очень люблю. Его книги во многом сформировали моё сознание.
- «Реквием каравану PQ-17»?
- Именно после «Реквиема» я и захотел в матросы податься. Не знаю, почему он так меня зацепил. Не сразу, правда, но накрепко… Фильмы? Ну, советское кино, классика. «Война и мир» Бондарчука. Там и съёмки хорошие, и актёры великие. Или большой фильм «Освобождение». Съёмки натурные, не компьютерные спецэффекты, как сейчас… Конечно, и «Семнадцать мгновений весны», и «Офицеры». Если уже посовременнее, то очень нравится фильм «В августе 44-го» по роману Богомолова «Момент истины» с великолепной игрой Евгения Миронова и Владислава Галкина. Кстати, там психологически очень достоверно показана цена и ответственность за принимаемое командиром решение!
Ну, понятно, «В бой идут одни старики»… Гайдаевские фильмы очень люблю. И рязановские. Ну, вы знаете, все в нашей стране любят их произведения.
Музыку больше эстрадную люблю. Советскую. Из зарубежной – Фрэнка Синатру, например, My Way. И Джо Дассена тоже...
(окончание следует)